Векторная теория социальной революции: Не всем удача улыбнется

Новое определение социальной революции, как перемещения государства в пространстве политических идей по вектору, направленному от простых, архаичных идей, к более сложным, прогрессивным. Движущие силы революции и генетический базис человеческой пассионарности. Математическая модель народного восстания (бунта). Контуры новой социально-экономической формации, в которой устраняется эксплуатация человека человеком, человека государством и трудящихся финансовой олигархией.

среда, 19 декабря 2018 г.

Не всем удача улыбнется

Егоров С.Н., Цыпленков П.В.
Векторная теория социальной
революции. ‒ СПб.: б.и., 2017. ‒ 400 с., 38 ил.
Книга есть во всех крупных библиотеках России.

В нашей схеме (рис. 2-1) есть ещё четыре социальных типа и социальные роли, которые проявляются и имеют значение уже в процессе революционного преобразования государства.
Среди антикратиков эпохи социализма, в середине XX века в СССР, встречались такие, кто под демократией подразумевал лишь «антисоветизм», боролся с «советской властью», за все хорошее против всего плохого. В советском истеблишменте хорошо ‒ в это верили подобные антикратики. Но через систему туда попасть очень сложно, поэтому надо сломать систему, чтобы в новой системе выкарабкаться наверх. Никакой идеологии, только «шкурные интересы».
Значит, по степени личной выгоды, которую сулит достижение политической цели, вполне определенно можно разделить уже самих революционеров на две категории: романтиков (идеалистов, альтруистов, бессребреников) и прагматиков (эгоистов, корыстолюбцев). Первые устремляются в революцию, чтобы обеспечить свободу широкому кругу угнетенных в старой системе власти и себе тоже, вторые решаются стать революционерами, чтобы получить, прежде всего, личную выгоду и предоставить свободу лишь узкому кругу сегодня «угнетенных», своему «ближнему кругу». Оппозиционеры могут присутствовать в обеих группах революционеров.

Революционер-романтик ‒ это революционер, желающий улучшений для большинства не входящей в элиту (до революции) части общества. Романтикам свойственны альтруистические идеалы, они «прежде думают о Родине, а потом ‒ о себе».

Революционер-прагматик ‒ это революционер, желающий улучшений для малой части общества, не входящей в элиту (до революции), для себя и узкого круга лиц, тесно связанных с прагматиком родственными или служебными отношениями.

Прагматики обычно не против того, чтобы другим было хорошо, они специально не стремятся сделать другим плохо. Однако во всех случаях, когда «хорошо мне» и «хорошо другим» вступают в конфликт, прагматик выбирает «хорошо мне», что характерно для эгоистического поведения.
Совместно с революционерами участвовать в революционной трансформации государства могут и бунтовщики, которых привлекает восстание против властей как яркое событие, способное удовлетворить их тщеславие, и контрэлитарии, которые надеются освободить для себя места в истеблишменте руками революционеров. В совокупности с революционерами-прагматиками вовлеченные в революцию контрэлитарии составляют группу политических карьеристов. Контуры этой группы наиболее рельефны в период революции и вскоре после её окончания. В периоды стабилизации политической обстановки политических карьеристов выявить достаточно сложно.
Революционеры-романтики и бунтовщики составляют группу антикратиков, которые почти никогда не бывают удовлетворены достигнутыми результатами революции. Бунтовщики огорчаются снижением накала митинговых страстей, революционеры-романтики же не видят воплощения в жизнь всех их высоких идей о новом состоянии государства, обновленного в революции, огорчаются недостаточной величине модуля вектора революции.
Политиков, принимавших участие в революции, но не достигших желаемых ими результатов, мы можем назвать эпитектиками (от греч. epi ‒ рядом, epitychía ‒ успех) ‒ не достигшими цели. Антикратики, входящие в эту группу не осуществили всех своих планов. Они будут настаивать на продолжении революции, на дополнительном смещении государства в пространстве политических идей по избранному ими вектору и столкнутся с сопротивлением политических карьеристов. Ведь большинство из карьеристов по определению уже добились осуществления своих политических планов, освободили для себя вакансии в истеблишменте, и дальнейшая борьба для них уже лишена практического смысла.
В чем различие социальных типов личностей у людей, относящихся к этим различным группам революционно настроенных политиков?
И здесь мы вынуждены перейти от политологии к биологии. Обратим внимание читателя на то, что все люди имеют свой собственный заряд пассионарности. При этом, подчеркнем, что ярко выраженные пассионарии могут рождаться как среди элиты и других групп политиков, так и в семьях народных масс. И эта природная закономерность принципиально важна для понимания движущих сил революции.
Чем занимаются пассионарии из народных масс, беспокойная, ищущая, талантливая молодежь? Эти люди, если не попадают в среду политиков, то есть не втягиваются в политику, находят выход своей кипучей энергии, благоустраивая свою квартиру или дачный участок, коллекционируя марки, старинные монеты или автомобили, становясь футбольным болельщиком-драчуном, взбираясь в горы или ныряя в глубины, наконец, подкармливая бездомных животных.
Занимаются чем угодно, кроме политики. Умная элита в государстве специально отвлекает пассионариев из народа от политики и перенацеливает внимание потенциальных молодых бунтовщиков на спорт, культурные зрелища, проповедует консьюмеризм.
Возможно, эпитектики наделены чуть более высоким зарядом пассионарности, чем иные политики. И этим людям всегда результаты революции будут представляться недостаточными, а их положение в новом постреволюционном обществе ‒ положением людей, которым удача не улыбнулась.
Ключевой вопрос: как активный человек попадает в ту или иную категорию политиков, с рождения ли он обречен быть либо элитарием, исполнителем властных функций в государстве, либо революционером, мечтающим о перестройке государственной системы, или эти роли приобретаются им в определенном возрасте, благодаря воспитанию, образованию, случайным обстоятельствам? Постоянна ли политическая типология человека?
Революция, как правило, приводит к изменению социального положения наиболее активных революционеров, прежде всего, политических карьеристов. В социологии принято считать, что положение индивида в обществе, его социальный статус может быть предписанным или приобретенным. Элитарии растут в ожидании занятия своего предписанного им по положению в семье положения в обществе, контрэлитарии и революционеры-прагматики планируют в ходе революции улучшить свой невысокий изначально предписанный статус на новый, приобретенный. Это стремление тем сильнее, чем выше пассионарный потенциал индивида.
На протяжении своей жизни пассионарий вольно или невольно может играть разные роли в политике. Здесь уместно вспомнить анекдот времен брежневского застоя. В ответ на вопрос, может ли стать маршалом сын генерала, «Армянское радио» ответило: «Нет, потому что у маршала тоже есть сын».
Сын маршала ‒ элита, сын генерала ‒ контрэлита. В период политической стабильности у сына генерала нет никакой возможности повысить свой социальный статус, преодолеть кумовство и семейственность в плане карьерного роста. В то же время «сын маршала» мог родиться бесталанным и никудышным военачальником. По этой причине контрэлитарий «сын генерала», обладая пассионарностью ‒ свойствами лидера, смелостью и решительностью, непреодолимым желанием получить-таки маршальский жезл, ищет выход не только в придворных интригах и заговорах, но и в революции, если поймет, что принципиальное изменение системы власти поможет ему лишить предшественника предписанного социального статуса, выгнать «сына маршала» с занимаемого им почти феодального места.
Революция обусловливает смену персоналий в элите, контрэлите, часть антикратиков перемещается «во власть», может быть, даже до уровня истеблишмента. Все акторы, которые улучшили свое положение в государственной иерархии и удовлетворены этим лично для них существенным итогом революции, объединены нами в большую группу политических карьеристов. Напротив, эпитектики не только не улучшили свой социальный статус, но, нередко, утрачивают даже свой предписанный социальный статус, оказываясь «на обочине» исторического процесса.
История показывает, что суммарная пассионарность политических карьеристов и эпитектиков оказывает заметное влияние на вектор движения государства в пространстве политических идей по окончании революции. Если желаемая революционерами романтиками, «дореволюционной» оппозицией модель государства так и не построена, то такая оппозиция ощущает себя эпитектиками, и в случае сохранения ими достаточно высокого пассионарного потенциала, эпитектики не успокоятся и продолжат борьбу за продолжение революции. В то же время бывшие их союзники, политические карьеристы, в силу субъективно достигнутого ими политического успеха, превратятся в противников продолжения революции, консерваторов, которые начнут всячески тормозить дальнейшее движение государства в пространстве политических идей.
Т. Парсонс, изучая все разнообразие социальных ролей и социальных статусов индивидов, обратил внимание, что соответствие роли зависит, в частности, от эмоциональности, то есть от психологических характеристик человека, и от мотивации. Мы должны определить, играет ли индивид свою роль ради собственной выгоды, либо ради общественного блага.
Предложенная нами политическая типология также включает эти два аспекта, но главным критерием является отношение политика к движению государства в пространстве политических идей. Социальный тип личности бунтовщика характеризуется превалирующим компонентом ‒ эмоциями, желанием противостоять существующей власти. Доминантой социального типа политического карьериста является корыстная мотивация ‒ собственная выгода, выгода своего социального окружения. Элита и революционеры-романтики большее внимание уделяют вектору социальной революции. Романтики стремятся увеличить модуль этого вектора ради общественного блага, а элитарии наоборот делают все от них зависящее, чтобы сократить модуль вектора, ведь их собственная выгода зависит от как можно более длительного пребывания государства в определенной точке пространства политических идей. Идеал элиты ‒ консервация, и в этом истеблишмент всеми своими силами убеждает весь народ страны. Напротив, революционеры ‒ сторонники модернизации государства, наиболее радикальным вариантом которой является революция.