Векторная теория социальной революции: Ты "за" или "против"?

Новое определение социальной революции, как перемещения государства в пространстве политических идей по вектору, направленному от простых, архаичных идей, к более сложным, прогрессивным. Движущие силы революции и генетический базис человеческой пассионарности. Математическая модель народного восстания (бунта). Контуры новой социально-экономической формации, в которой устраняется эксплуатация человека человеком, человека государством и трудящихся финансовой олигархией.

среда, 19 декабря 2018 г.

Ты "за" или "против"?

Самые раскалённые места в аду
предназначены для тех,
кто во времена великих моральных испытаний
хранил нейтралитет.
Данте

Егоров С.Н., Цыпленков П.В.
Векторная теория социальной
революции. ‒ СПб.: б.и., 2017. ‒ 400 с., 38 ил.
Книга есть во всех крупных библиотеках России.

Политики ‒ это акторы всякой социальной революции. Кто-то из них настаивает на революции, кто-то революции активно сопротивляется. Никто из политиков не остается в стороне от революционных преобразований. Народные же массы страдают или радуются уже итогам перемещения государства в пространстве политических идей.
Каковы же социальные типы личностей внутри класса политиков? Используем ценностную ориентацию, как принято говорить у романистов, ‒ любовь и ненависть. Если в качестве критерия избрать отношение к существующей государственной системе, позиционирование индивида в государственной иерархии, то мы придем к выводу, что есть достаточно неоднородная большая группа людей, одобряющих действия власти, структуру государства, и есть ещё более пестрая группа сограждан, предпочитающих выказывать негативное отношение к властям, их мероприятиям и к существующей структуре власти в целом. Первых мы назвали прократиками (от греч. pro ‒ за, kratos ‒ власть, сила), вторых ‒ антикратиками.
Прократики ‒ это политики, довольные устройством власти.
Антикратики ‒ это политики, недовольные устройством власти.
Для понимания причин и движущих сил революции нам важно выяснить, какова доля прократиков и антикратиков в обществе, какое место в обществе занимают эти люди, и насколько решительно настроены они либо защищать существующую государственную систему (консерваторы) или модернизировать её (реформаторы), либо даже разрушить и перестроить (революционеры).
Принадлежность человека к определенной группе политиков обусловливается не только объективным его положением в составе общественной группы, но и его субъективным отношением к своему положению. Уместно вспомнить, как описывал этот феномен В.Ульянов (Ленин):
«Раб, сознающий свое рабское положение и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам».
Примечательна ленинская характеристика лакейского типа личности. Её можно применить к тем, кто объединен нами в класс прократиков, но не занимает лидирующего положения в этом классе. «Дело тут именно в социальном типе, а не в свойствах отдельных лиц. Лакей может быть честнейшим человеком, образцовым членом своей семьи, превосходным гражданином, но он неминуемо осужден на то, чтобы лицемерить, поскольку основной чертой его профессии является соединение интересов барина, которому он «обязался» служить «верой и правдой», с интересами той среды, из которой рекрутируется прислуга. …Главные свойства лакея как социального типа суть лицемерие и трусость. Именно эти свойства воспитывает лакейская профессия. Именно эти свойства являются самыми существенными с точки зрения наемных рабов и всей массы трудящихся в любом капиталистическом обществе». Особенно эти свойства характерны для широких слоев чиновничества. Если, конечно, конкретный чиновник не воспринимает интересы того, кому он служит, как свои собственные.
Если социальный тип личности, свойственный человеку от рождения, соответствует доставшейся ему социальной роли, то такой человек чувствует удовлетворение. Если же нет ‒ фрустрирует и пытается по мере сил найти себе новую роль в обществе.
Марксисты уверяют, что бытие определяет сознание? Практика работы и образ жизни просто навязывает людям только пригодный для данного образа жизни, данной специальности социальный тип личности, а не какой-либо другой. Длительное занятие лакейской профессией неизбежно превращает большинство людей с такой судьбой в лакейский тип личности. И все же сомнение остается. Как человек выбирает для себя работу и социальную практику «лакея»? Не рождается ли человек уже с задатками «лакея», «полководца», «матери Терезы»? Тогда заискивание перед сильными мира сего в стиле Молчалина, беспощадность к неприятелю или, напротив, благотворительность и милосердие будут в качестве социальной практики приносить такому человеку, выбравшему работу именно по своим врожденным психофизиологическим задаткам, удовлетворение и радость.
Уместно предположить, что абсолютно непреодолимого автоматизма в приведенных выше примерах все-таки нет. Человек не прикован к своему месту в жизни, как раб-гребец прикован к лавке на старинной галере. Это касается и отношения человека к государству, к «властям». В силу своего интеллекта или черт характера, складывающихся условий жизни отдельные прократики могут преодолеть зависимость от своей социальной среды, порвать с нею или, оставаясь внешне в прежнем положении, начать внутреннюю (идейную, духовную, нравственную) борьбу с этой средой. Но такой выбор поведения и будет означать выбор человеком образца другого социального типа личности в качестве своего собственного. Прократик может превратиться в антикратика и наоборот. Категорически отвергать возможность подобной трансформации мы не будем.