Армия вне политики

Егоров С.Н., Цыпленков П.В.
Векторная теория социальной
революции. ‒ СПб.: б.и., 2017. ‒ 400 с., 38 ил.
Книга есть во всех крупных библиотеках России.

---

---

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Пространство политических идей
1. Свобода или подчинение?
2. Ось источников права
3. Ось использования права
4. Революция
5. Система координат. Пределы. Единицы измерения
6. Идеальное и реальное
7. Выводы
• Глава 2. Классификация политиков
1. Эволюция личности
2. Личность и её ценности
3. Политическая типология
4. Ты «за» или «против»?
5. Элита ‒ по-простому «власть»
6. Пассионарные вожаки революции
7. Не всем удача улыбнется
8. Армия вне политики
9. Vox populi ‒ глас народа
• Глава 3. Движущие силы революции
1. Пожнешь судьбу
2. Генотип и фенотип
3. Психология революционера
4. Альтруисты ‒ рекруты революции
5. Ведущие и ведомые
6. Комплекс пассионарности
7. Распределение пассионарности в народе
8. В книгах и в жизни
9. О неизбежности бунта
10. Выводы. Вожди революции ‒ редкость
• Глава 4. Угнетение и принуждение
1. Факторы угнетения, факторы бунта
2. Сытые и голодные
3. Алгебра бунта
4. Принуждение и долготерпение
5. Бунтовать по примеру соседей
6. Принуждение как фактор бунта
7. Глава 4. Выводы
• Глава 5. Мирные революции
1. Франция, 751 год. Прощание с волосами.
2. Англия, 1215 год. Великая Хартия Вольностей.
3. Россия, 1861 год. Царь-революционер.
4. Россия, 1989-1993 годы
5. Исландия, 2010 год. Мир - народу, война - банкирам
6. Выводы
• Глава 6. Цели и задачи революции
1. Демократия без равноправия ‒ это геноцид
2. Задачи революционеров-демократов
3. Где демократия, там и равноправие
4. Оппозиция и Конституция
5. Сопротивление революции
6. Эволюция или революция?
7. Порох для революции
8. Что делать?
• Глава 7. Фрилансизм
1. Череда общественно-экономических формаций
2. Двухколесный велосипед
3. Эпоха свободного труда
4. Потребности
5. Кто ‒ кого?
6. Фрилансизм - прорыв к свободе, равноправию, демократии
7. Выводы
• Резюме
• Заключение
• Терминология
• Сокращения

Судьбоносным вопросом для революционеров является привлечение на свою сторону силовых структур государства либо нейтрализация этих структур, дискредитация или «распропагандирование».
Мы уверены, что читателям понятно: армия (в широком смысле ‒ силовые структуры) является главным аргументом в политике. Будет силовой блок на стороне элиты, и никакая революция, по крайней мере, осуществляемая посредством народного восстания, шансов на успех не получит. Если же вооруженная сила перейдет на сторону антикратиков, то в такой стране вполне вероятен силовой вариант смены элиты, переворот, который может иметь для государства революционные последствия. Выше мы приводили пример про «маршала» и «генерала», указав их место в классификации политиков. Маршал ‒ элита, генерал ‒ контрэлита. Ну, а все остальные, офицерство и нижние чины, они-то где?
В разные периоды создания и эволюционного усложнения государства армия, как показывает история, могла занимать разные политические позиции. Обратимся к истории Древнего Рима. В первые века римские легионы служили добровольно своему отечеству за идею величия Рима и ради личной выгоды ‒ приобретения земельных участков, латифундий, которые силой отнимались у соседних народов и распределялись среди легионеров. Поначалу воины сами себе приобретали вооружение и провиант. Получая основной доход в результате захватнических походов, легионеры попадали в разряд элиты грабительского римского общества. Полководцы же претендовали на место в истеблишменте.
Со временем легионерам начали выплачивать постоянное жалование. Причем деньги бойцам платили военачальники ‒ преторы и консулы. И, конечно же, влияние государственной идеологии на легионеров ослабло, зато усилилось влияние армейских кассиров. В этот период в элиту превратился сенат. Богатые римские аристократы оттеснили многих военных в контрэлиту. Легионы, следуя за теми, кто платит, также пополнили контрэлиту, и это повлекло за собой ряд восстаний, бунтов и военных переворотов, которые потрясали Римскую республику до тех пор, пока всем легионерам не установили заработную плату из единого государственного кармана. И управлять разросшейся страной поручили императору.
Отчуждение легионов от государственной идеологии и от персонифицированных благодетелей превратило солдат в народные массы, которые нанимались на службу и не особенно интересовались политикой. В армии могли служить не столько римские патриоты, сколько сильные и жестокие люди из разных племен, объединял которых интерес в получении денег. Такие легионы ещё могли захватывать и порабощать соседние народы, расширяя базу рекрутирования новых бойцов, но постепенно утратили способность защищаться. Вооруженную народную массу, отрешенную от политических идеалов, легко подкупить и перекупить. Что и привело Римскую империю к расколу, распаду и угасанию.
Нас убеждают: армия вне политики. Это несомненная ложь. Армия (силовой блок) вне политики быть не может, являясь главным инструментом политики, наряду, конечно, с финансово-экономическим и агитационно-просветительным блоками государственного аппарата. В то же время, мы отмечаем, что военные ‒ и рядовые, и офицеры ‒ также как и работники государственных учреждений не обязательно должны быть политиками в соответствии с нашей типологией. Чаще всего, «человек с ружьем» является представителем народной массы.
Во все времена правители старались подчинить себе вооруженные народные массы, прежде всего, идеологически. Для этого существовала присяга на верность, религиозные установки, пропаганда национального превосходства, патриотические лозунги и целеполагание классовой борьбы. И все же вооруженные силы требуют финансирования, а солдаты и офицеры ‒ жалования.
Руководители силовых структур, чаще всего, ‒ это элита. Но бывают исторические моменты, когда и элита не едина в своем отношении к политическим планам истеблишмента. Весной 1993 года министр внутренних дел России В. Ерин и, вероятно, некоторые другие «силовики» отказались поддержать курс президента страны Б. Ельцина на оттеснение от власти народных депутатов. Об этом в завуалированной форме сообщал тогдашний официоз.
Давайте вспомним, как 3 марта 1993 года в Кремле под председательством Б. Ельцина состоялось заседание Совета безопасности России. Помимо членов Совета, присутствовавших на заседании, ‒ Ю. Скокова, С. Шахрая, А. Козырева, Н. Федорова, П. Грачева, В. Баранникова, В. Ерина, Е. Примакова, ‒ присутствовали также командующие военными округами и родами войск России. По окончании совещания, посвященного военной доктрине России, военные выразили озабоченность развитием политического кризиса в стране и потребовали от президента решительных действий для его преодоления. Видимо, весной не все элитарии были едины в решимости разгромить депутатов, и в марте 1993 года министру обороны России П. Грачеву пришлось на экстренной пресс-конференции сообщить российским журналистам, что он дезавуирует распространившиеся в Москве слухи о подготовке военного переворота в связи с прибытием в столицу командующих группами войск, военных округов, флотов, видов и родов войск.
Заметим, что и народные депутаты слишком высокомерно относились в те тревожные дни к руководителям силовых структур. После того, как 1 мая 1993 года милиция и силы особого назначения избили демонстрантов, депутаты ополчились на «элитариев с ружьями». Надо было постараться перетянуть силовиков на сторону демократии, может быть, даже посулив прибавку жалованья, ведь бюджетом все ещё распоряжались депутаты. Но Верховный Совет снял министра внутренних дел В.Ерина в полном соответствии с Конституцией. Б. Ельцин отказался выполнить Постановление Парламента, и В. Ерину, под угрозой потери «средств существования», ничего не оставалось, как полностью «примкнуть» к антидемократическому кремлевскому заговору.
А. Дунаев, работавший у В. Ерина первым заместителем, утверждал, что в мае 1993 года министр от него потребовал физической ликвидации лидера «Трудовой России» В. Анпилова. Поэтому понятно и участие В. Ерина в заговоре против Конституции и жестокость, проявленная спецчастями МВД во время ельцинского путча 21 сентября ‒ 4 октября 1993 года.
В дальнейшем В. Ерин поддержал 12 сентября 1993 года проект антиконституционного указа Президента Российской Федерации №1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета, затем приказал ввести в Москву внутренние войска и часть дивизии особого назначения им. Ф.Э. Дзержинского и отдал распоряжение организовать строгую блокаду «Белого дома» силами сотрудников милиции.
Президент оценил рвение высокопоставленного милиционера, и 1 октября 1993 года (за несколько дней до разгона Верховного Совета с применением бронетехники) указом Б. Ельцина ему был повышен чин до генерала армии. И более того, за разгон народных депутатов В. Ерину 7 октября 1993 года присвоено звание Героя Российской Федерации с формулировкой «за мужество и героизм, проявленные при пресечении вооруженной попытки государственного переворота 3-4 октября 1993 года в Москве».
Деидеологизация армии, которую приветствуют отдельные правители, направлена на противодействие революции. В тоже время есть немало примеров, когда армия превращалась в революционную силу. Вспомним лишь о португальской «революции гвоздик» в апреле 1974 года, начатой молодыми офицерами, которым надоело воевать в Анголе. Небольшая группа военных (подполковники, майоры, капитаны) нейтрализовала центр португальской госбезопасности в Лиссабоне, арестовала правительство страны. Полиция предпочла не вмешиваться. Солдаты сразу прониклись симпатией к революционерам и отказывались подчиняться генералам и офицерам, верным правительству, а какая-то девушка-цветочница воткнула гвоздику в ствол винтовки встреченного ей солдата. Был сезон гвоздик, и по её примеру граждане в массовом порядке начали раздавать солдатам красные гвоздики. Премьер-министр М.Каэтану, видя, что танкисты и десантники не подчиняются его приказам, начал переговоры с революционерами, выдвинув лишь одно условие ‒ передать власть хотя бы генералу, а не младшему офицеру. Впоследствии свергнутый 68-летний «диктатор» переехал в Бразилию и прожил там ещё шесть лет, как пенсионер, прогуливаясь по пляжу Копакабана.
Всякая элита боится армии, но существовать без нее не может, потому что само государство не может оставаться без защиты. В этом состоит борьба противоположностей и внутреннее противоречие положения элиты и армии. Поэтому элитарии, всячески отстраняя армию от политики, стараются оставить силовиков лишь в качестве политического инструмента, но не актора, тем более революционного. Во всех странах в основных законах властители записывают, что главное содержание внутренней функции вооруженных сил составляет поддержка конституционного строя, законно избранной народом политической власти.
Традиционно армия выступает в качестве гаранта общественно-политической стабильности и целостности государства. Ее девиз: «Политика принадлежит партиям, Отечество же ‒ армии».
Как видим, армия не может быть полностью изолированной от политики. Старшие офицеры и генералы в особенности не могут не быть частью прократиков.
Опасаясь вооруженной силы, элита создает трехуровневый контрольный аппарат слежки за армией. Это система осведомителей и политработников, спецслужбы, военная прокуратура. И, тем не менее, сохраняется риск для власти получить нож в спину от какого-нибудь случайного военнослужащего-бунтовщика. Особенно, если этот военнослужащий ‒ прославленный генерал, да ещё и депутат Госдумы.
Вероятность непосредственного вмешательства военных в политику значительно возрастает в обстановке углубляющейся общественной и международной нестабильности, особенно когда правительство, другие властные структуры утрачивают контроль за развитием событий, оказываются неспособными принимать и проводить в жизнь действенные меры. Военнослужащие практически всегда поддерживают хорошо действующее гражданское правительство. И наоборот, одним из сильных факторов подталкивания их к подготовке и осуществлению переворотов является бездарное, слабое правительство. Особенно такое правительство, которое не хочет или не может платить военным высокое жалование, ведет войну на отдаленных территориях, утрачивает идеологический контроль над боеспособными воинскими частями. Примерно так, как это было в Португалии. Сильным провоцирующим фактором там явилось тяжелое социальное положение военнослужащих и членов их семей, недостаточное внимание властей к проблемам армии.
В условиях общественно-политической нестабильности армия способна выходить на политическую арену в качестве самостоятельной политической силы. Поэтому развитые демократические общества устанавливают правовые и нравственные (даже религиозные) ограничители для военных.
В XX веке доминирующей стала тенденция отстранения военных от формирования общей государственной политики, исключения их из представительных и исполнительных органов власти. Во многих странах военные не входят в правительство, и даже министры обороны являются гражданскими лицами. Процесс устранения военных из политической борьбы идет повсеместно, но не равномерно: в большей степени в Европе, Америке, в меньшей степени ‒ в Азии, только начинается в Африке.
Спокойнее всего для правящей элиты держать армию в состоянии народных масс, достойно вознаграждая за потенциальный риск и тяготы военной службы, а скорее ‒ за лояльность истеблишменту. Ещё лучше инкорпорировать всех офицеров в класс прократиков. Но это не всегда удается. Когда же значительная часть военнослужащих по тем или иным причинам переходят в класс антикратиков и даже конкретно ‒ революционеров-прагматиков, тут уж надо ожидать самых радикальных перемен в государстве, нового поворота в истории страны. Правда, не обязательно ‒ революционного. Перемещения государства в политическом пространстве в результате таких внезапных событий может и не произойти.

К предыдущему разделу книги

К следующему разделу книги