Эволюция или революция?

Егоров С.Н., Цыпленков П.В.
Векторная теория социальной
революции. ‒ СПб.: б.и., 2017. ‒ 400 с., 38 ил.
Книга есть во всех крупных библиотеках России.

---

---

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Пространство политических идей
1. Свобода или подчинение?
2. Ось источников права
3. Ось использования права
4. Революция
5. Система координат. Пределы. Единицы измерения
6. Идеальное и реальное
7. Выводы
• Глава 2. Классификация политиков
1. Эволюция личности
2. Личность и её ценности
3. Политическая типология
4. Ты «за» или «против»?
5. Элита ‒ по-простому «власть»
6. Пассионарные вожаки революции
7. Не всем удача улыбнется
8. Армия вне политики
9. Vox populi ‒ глас народа
• Глава 3. Движущие силы революции
1. Пожнешь судьбу
2. Генотип и фенотип
3. Психология революционера
4. Альтруисты ‒ рекруты революции
5. Ведущие и ведомые
6. Комплекс пассионарности
7. Распределение пассионарности в народе
8. В книгах и в жизни
9. О неизбежности бунта
10. Выводы. Вожди революции ‒ редкость
• Глава 4. Угнетение и принуждение
1. Факторы угнетения, факторы бунта
2. Сытые и голодные
3. Алгебра бунта
4. Принуждение и долготерпение
5. Бунтовать по примеру соседей
6. Принуждение как фактор бунта
7. Глава 4. Выводы
• Глава 5. Мирные революции
1. Франция, 751 год. Прощание с волосами.
2. Англия, 1215 год. Великая Хартия Вольностей.
3. Россия, 1861 год. Царь-революционер.
4. Россия, 1989-1993 годы
5. Исландия, 2010 год. Мир - народу, война - банкирам
6. Выводы
• Глава 6. Цели и задачи революции
1. Демократия без равноправия ‒ это геноцид
2. Задачи революционеров-демократов
3. Где демократия, там и равноправие
4. Оппозиция и Конституция
5. Сопротивление революции
6. Эволюция или революция?
7. Порох для революции
8. Что делать?
• Глава 7. Фрилансизм
1. Череда общественно-экономических формаций
2. Двухколесный велосипед
3. Эпоха свободного труда
4. Потребности
5. Кто ‒ кого?
6. Фрилансизм - прорыв к свободе, равноправию, демократии
7. Выводы
• Резюме
• Заключение
• Терминология
• Сокращения

Политическая эволюция - модернизация - заключается в том, что в стране периодически проводится реформирование государственных структур. Реформы, которые могут занимать большой отрезок времени, меняют государство, сдвигая его в пространстве политических идей в направлении к прогрессивным и сложным идеям. Длительность ожидания позитивных результатов от очередной реформации вызывает в народе, особенно среди пассионариев, нетерпение и скепсис относительно благих намерений правительства. Конечно, результаты получаются. В явном виде результаты реформ, нередко, выглядят как кадровые перестановки, как «чистка» в том или ином государственном ведомстве. «Чистка» вызывает неудовольствие тех, кого «вычищают», и государство (бюрократический аппарат) сопротивляется реформации. Чаще всего им пропагандируется «стабильность». Иногда в политической повестке дня появляется и реставрация прежних государственных стандартов. И государство постепенно скатывается к простым и архаичным политическим идеям. Власти страны приступают к эксгумации и реанимации давно, казалось бы, забытых и похороненных образцов и методов в культурной жизни и государственном управлении.
В итоге, движения в пространстве политических идей не наблюдается, вектор революции становится нулевым.
Назревает вопрос: вот, авторы книги пропагандируют довольно простую и логичную модель политического пространства, и теперь всем читателям стало понятно, какие политические идеи устарели, а к каким идеям следует двигаться государству, чтобы построить для всех жизнь «совсем хорошую». Если демократия, либерализм и эгалитаризм ‒ это идеи, дающие народу благо, то и надо в срочном порядке установить в своем государстве такой режим. Надо перестать кланяться деспотам, надо государственным чиновникам со студенческой скамьи вдолбить, что они лишь «слуги народа», ночные сторожа, обязанные гарантировать безопасность населения, надо ввести в стране избирательный закон, позволяющий всем получить своего представителя в парламенте, а парламент, в свою очередь, сделать главенствующим государственным органом в стране, и т.п. Отчего же в таком случае государства застыли где-то в толще пространства политических идей, а народы не понуждают свои правительства, своих национальных политиков двигаться быстрее по вектору модернизации по всем трем осям пространства политических идей?
Дай кто-либо внятный ответ на этот вопрос, так его сразу бы наградили Нобелевской премией! В том-то и дело, что положение каждого государства в определенной точке представленной нами модели пространства политических идей зависит от множества политических, экономических, национально-культурных причин, это результат долгого исторического движения, которое ускоряется, как мы знаем, лишь в годы революций. Не всегда возможно сдвинуться в этой вязкой и темной глубине переплетенных политических идей, личных амбиций, пустых кошельков и острых штыков не только по воле отдельного человека, но даже и по желанию монарха. Народ же во все времена желал лишь одного ‒ личного покоя. Сдвинешься с привычного места, и кто знает, что ждет впереди? Того и гляди придешь совсем не в благодатную страну Утопию. Вместо этого окажешься привратником в золоченом дворце Эльдорадо или мучеником в каком-нибудь суровом, но справедливом Арканаре. Люди в большинстве своем не желают рисковать необходимым в надежде приобрести излишнее. Революционная мобилизация трудна, не все способны решиться на некие абстрактные действия ради блага детей и внуков. Лучше уж будем заниматься привычным делом и сидеть тихо, может быть, и скопим что-то для внуков.
Мы позволим себе высказать предположение, что, раз уж речь идет о человеческих системах, то, например, борьбу идеи демократии с идеей авторитаризма в обществе можно объяснить противоречием альтруистического, общественного и эгоистического, индивидуального начал в самом человеке. Каждый из нас в значительной мере ‒ эгоист. Эгоистов в обществе ‒ большинство. Для эгоиста естественно желание сократить свои издержки, поменьше работать, побольше получать, переложив ответственность за все, что прямо в данный момент его не касается, на кого-то другого. Пусть вожак решает глобальные проблемы, а мы будем решать свои частные, мелкие, личные. При этом индивидуализм и диктаторские замашки лидера представляются народным массам естественными и необидными. Только бы он нас не трогал, не тревожил, не обижал!
И все же по мере усложнения социума и роста общей культуры, интенсификации обмена информацией между народами, возникает необходимость действовать сообща, не по приказу и не под кнутом, а добровольно и осознанно. Люди приходят к пониманию пользы общественного договора, а это предпосылка движения к демократии. Таким образом, социальное в человеке заставляет его двигаться к демократии, а эгоистическое примиряет с условиями жизни в тоталитарной стране.
Маленькие дети ‒ жестокие эгоисты. Для них существует школа, детский сад с деспотией педагога и воспитателя, со строгой иерархией. Такова модель и общества взрослых, запоминают малыши. Дети воспринимают окружающую их маленькую вселенную, где учитель всегда прав и представляет постоянную угрозу, как истину в последней инстанции. В этой модели отец ‒ глава семьи, и он вправе ругать маму и бабушку, а те, жена и теща, возражать и спорить с ним не вправе. В этой модели для удачливой жизни требуется или тяжко трудиться, учить бесконечные уроки, или лукавить, списывая домашние задания у приятелей, фактически воруя у них время.
Данная модель тоталитаризма знакома каждому с колыбели. Но нельзя же вечно сидеть в тоталитарной колыбели! И уже старшеклассники требуют уважительного к себе отношения со стороны педагогов, в споре с родителями настаивают на своем праве выбирать учителей и школу, вуз, а затем и своего супруга.
Военная или финансовая элиты страны, нередко, выступают апологетами деспотии, поскольку у агрессивных или рациональных по своей природе людей эгоизм ‒ преобладающая черта психики. Творческая интеллигенция, ученые, креативные предприниматели, даже священнослужители низшего уровня, напротив, как правило, вступают в ряды сторонников демократии. Они, часто, ‒ гуманисты.
Может быть, именно поэтому военные поражения генералов или крах финансовых пирамид приводили к демократическим революциям во многих странах? Как оказалось, богачи ‒ всюду противники демократии. Почему же простой народ, который во всех странах численно преобладает над финансовой олигархией, не настаивает на движении к демократии? Потому, что это непросто, а народные массы предпочитает выбирать более простые ответы на сложные вопросы современности. Авторитарный режим народу понятнее, значит, и привыкнуть к нему проще. Каждый надеется приспособиться «под орденом». Тем более, что добрый монарх по праздникам раздает милостыню и не скупится на зрелища и забавы для народных масс.
Если же социально-экономические условия станут для многих неблагоприятными, породят множество известных и новоявленных вексаторов, постепенно превращающихся в риаторы, если возникают условия бунта, то можно ли ожидать от каких-то групп населения значительных поставок рекрутов в движущие силы революции? Это должен быть такой класс или слой общества, который обладает важным элементом культуры ‒ чувством собственной значимости, как двигателя общественного прогресса.

К предыдущему разделу книги

К следующему разделу книги