Векторная теория социальной революции: Революция

Новое определение социальной революции, как перемещения государства в пространстве политических идей по вектору, направленному от простых, архаичных идей, к более сложным, прогрессивным. Движущие силы революции и генетический базис человеческой пассионарности. Математическая модель народного восстания (бунта). Контуры новой социально-экономической формации, в которой устраняется эксплуатация человека человеком, человека государством и трудящихся финансовой олигархией.

среда, 19 декабря 2018 г.

Революция

Егоров С.Н., Цыпленков П.В.
Векторная теория социальной
революции. ‒ СПб.: б.и., 2017. ‒ 400 с., 38 ил.
Книга есть во всех крупных библиотеках России.

Теперь самое время поговорить о революции, о том, что авторы настоящей книги понимают под этим термином. Только после введения понятия «политическое пространство» у нас появляется возможность объяснить читателю, что же такое революция.
Революция и государство. Государство и революция. Даже интуитивно многие чувствуют, что эти понятия очень тесно связаны. Революции (как и контрреволюции) затеваются для изменения государства. Вместе с тем, к моменту наступления революции государство уже всегда есть. Иначе нечего было бы революционно изменять.
Напомним: государство ‒ это инструмент, при помощи которого общество организует сосуществование людей. Всякий инструмент может быть усовершенствован!
Многие столетия в истории человечества общество было поделено на властвующих и подвластных. Как следствие этого обстоятельства инструмент по организации своего сосуществования общество конструировало в лице своей властвующей части. Властвующая часть всегда ‒ меньшинство. Именно представители этой небольшой части общества договариваются между собой по вопросу государственного устройства, такого, какое выгодно именно этой небольшой части общества, а остальных жителей призывают или заставляют подчиниться порядку, выгодному меньшинству, тем, кто в данный исторический момент является элитой. Прочим же внушают, что установленный режим правления полезен всему народу. Новым поколениям жителей внушают, что власть элите дана богами, с которыми спорить нельзя, внукам и правнукам, что режим существовал «всегда». Народ верит. Сомневающихся ‒ за колючую проволоку! Пусть сомневающиеся будут подальше от легковерных, тогда управлять легковерными проще, дешевле!
Но революции все-таки случаются! Если революция это изменение государства, то закономерен вопрос: какое же изменение (изменения) было бы правильно назвать революцией? Неужели, любое?
Революция в переводе на русский язык ‒ это переворот. Переворот чего? Переворот к чему? Французские гуманисты в XVIII веке уверяли, что революция ‒ это возвращение искаженного общественного устройства к первобытному «естественному» состоянию свободы, равенства и братства людей. Сегодня революциями называют смену одних лиц в кабинетах власти другими. «У нас на службе революция! Директора сняли и прислали из Москвы нового. Теперь закрутит он нам гайки!» Знакомо?
Понятно, что персональные изменения в составе правителей сами по себе революцией не являются. Несмотря на то, что революции обычно сопровождаются такими персональными изменениями. Что же тогда должно измениться в государстве, чтобы такое изменение можно было назвать революцией?
Первый признак революции напрямую связан с нашей моделью пространства политических идей. Революционными изменениями государства мы можем назвать только такие изменения, которые перемещают государство в политическом пространстве. Если в государстве меняется шило на мыло, и эта перемена никак не влияет на положение государства в политическом пространстве, такая перемена не является и революционной. Замена в названии «милиции» «полицией», слияние министерств, разделение министерств, сокращение чиновников, и т.д. и т.п., ‒ ничто подобное не является революцией. Революционными изменениями мы можем признать произошедшие в ходе исторических событий (масштабной реформы, выбора новых парламентариев, народного восстания, военного путча или дворцового переворота) увеличение свободы, демократии или равноправия. Причем такое увеличение должно произойти на заметную простым людям, а не только специалистам, величину.
Если же изменение государства приведет к заметному для людей уменьшению свободы, демократии или равноправия, то такие изменения будут контрреволюционными.
Однако для определения революции этих признаков недостаточно. Революция это вспышка, взрыв, очень быстрый по историческим меркам процесс. Это обстоятельство обязательно нужно учесть в нашем определении. Если позитивные изменения государства происходят быстро, то это революция, если медленно ‒ модернизация.
Революция ‒ это заметное позитивное перемещение государства в политическом пространстве за короткий промежуток времени.
Модернизация ‒ это заметное позитивное перемещение государства в политическом пространстве за длительный промежуток времени.
Контрреволюция ‒ это заметное негативное перемещение государства в политическом пространстве за короткий промежуток времени.
Реставрация ‒ это заметное негативное перемещение государства в политическом пространстве за длительный промежуток времени.
Применение насилия одних людей над другими ‒ революционерами по отношению к консервативной элите и наоборот ‒ во время этого движения не является обязательным, закономерным. Есть много примеров «мирных» или относительно бескровных революций и контрреволюций.
Революция и контрреволюция различаются по направлению перемещения государства в политическом пространстве. Позитивное направление ‒ это то направление, которое демонстрирует нам вся история человечества за последние десятки тысяч лет. Даже не очень внимательный взгляд на путь, проделанный человечеством, отмечает, что этот путь направлен от этатизма, деспотии и исключительности к свободе, демократии и равноправию. С зигзагами, временными отступлениями, неравномерно, но именно в этом позитивном направлении.
Какие-то группы землян впереди этого движения, какие-то ‒ позади. Но все движутся в одном направлении. Не только потому, что никто сегодня в здравом уме не скажет, что он мечтает о государственном устройстве, основанном на этатизме-деспотии-исключительности, но и потому, что описанное движение есть объективный исторический процесс. Во все времена и во всех странах консерваторы стремились затормозить этот процесс и, частенько, у них это получалось. Но только затормозить, поскольку он связан с природой человеческого общества. Это автохтонный процесс, он неостановим.
Отсюда следствие: никакого особого пути нет, и не может быть ‒ все группы людей на нашей планете идут по пути к либерализму-демократии-равноправию. Именно это направление позитивное.
Кто-то встал на этот путь раньше и получил от этого конкурентные преимущества, кто-то опоздал и преимуществ не получил. Более того, люди, запоздавшие с модернизацией государства, попадают в зависимость от тех, кто лидирует в этой гонке, в подчинение к «передовикам». Именно поэтому золотой миллиард имеет свои преимущества ‒ он дальше ушел по пути прогресса. Остальные ‒ догоняйте, а не нойте, что вас угнетают. Вас потому и угнетают, что ваши собственные деспоты продают золотому миллиарду ваши интересы за чечевичную похлебку так же, как когда-то ваших дедов деды ваших сегодняшних деспотов продавали в рабство белокожим рабовладельцам.
В некотором смысле все группы людей идут к указанной цели человечества своими маршрутами, своими собственными путями. Кто-то выбирает путь прямее, кто-то ‒ извилистее, кто-то идет по уже проложенной дороге, кто-то ‒ по оврагам и буеракам. Да, первым всегда труднее, но сегодня это не про нас, не про Россию. Первые на сегодняшний день прошли примерно половину пути по всем трем осям, так что путь предстоит еще не близкий и для них. На этом позитивном пути нас ждет еще не одна революция.
Хотя никакой предопределенности у будущих революций, конечно, нет. Существует ведь всем потенциальным революциям вполне понятная альтернатива ‒ модернизация. Только там, где модернизация почему-либо застопорилась, ждите революции. А если вместо модернизации наблюдается реставрация, и подавно. Отсутствие модернизации натягивает пружину социального напряжения, вызываемого неспособностью окостеневшего государства отвечать на вызовы современности, удовлетворять новые запросы общества, и когда это напряжение превышает определенный порог, оно разрешается в виде революции ‒ быстрого перемещения государства в политическом пространстве в позитивном направлении. О механизмах срабатывания этого процесса мы поговорим в четвертой главе этой книги.
Уже понятно, что революция вовсе не неизбежное событие в истории любого общества. Уже понятно, почему это событие все же происходит в истории человечества, хотя и нечасто. Но обязательно происходит. Революция случается там и тогда, где и когда элита пренебрегает модернизацией и, тем более, увлекается реставрацией. Если общество, пусть медленно, но перемещает свое государство в положительном направлении в политическом пространстве, революции не будет. Модернизация ‒ альтернатива революции.
Из нашего определения следует, что революцией является быстрое позитивное перемещение государства хотя бы по одной из трех осей пространства политических идей. На практике революция далеко не всегда перемещает государство сразу по всем трем осям. Но наша теория допускает как простые революционные перемещения ‒ в одной плоскости или даже по одной оси, так и комплексное движение одновременно по трем осям.
Перемещение тела из одной точки пространства в другую физики обозначают вектором. Почему бы не обозначить вектором и перемещение государства в пространстве политических идей? Применение хорошо разработанных правил векторной алгебры значительно упростит нам задачу описания тех или иных революций, сравнения их между собой. Для этого нам необходимо условиться о координатах, что мы уже сделали, и о единицах измерения координатных осей.
Вектор ‒ это направленный отрезок, имеющий начало и конец, то есть некая прямая линия, имеющая длину и определенным образом сориентированная в пространстве. Следовательно, для оценки «величия» и социально-политической значимости революции мы должны ввести единицы измерения вектора этой революции ‒ расстояния, которое преодолело государство в результате скачка, и установить направление, то есть договориться о координатах начальной и конечной точек, которые соединяет отрезок. Чем мы и займемся далее.
Векторная теория позволяет классифицировать все известные нам события, сопровождавшиеся сменой власти, определив их как революции или всего лишь как смену элит, правящих династий вследствие дворцовых переворотов, как народные бунты или военные мятежи и т.п., которые не сопровождаются движением государства в пространстве политических идей.
Вектор революции находится в трехмерном пространстве, и о его размере можно судить по проекциям вектора на оси координат. В нашей модели пространства политических идей мы используем взаимно перпендикулярные оси координат. Проекции вектора на эти оси, как правило, будут неодинаковой длины. Так, если революция достигла, главным образом, усиления демократии в стране, то наибольшую величину будет иметь проекция такого вектора на ось источников права (деспотия-демократия). Если революция предоставила больше свобод гражданам, то это ‒ либеральная революция. Вектор такой революции будет иметь максимальную проекцию на ось абсолютных ценностей (этатизм-либерализм).
Длиной или модулем вектора революции назовем длину отрезка, соединяющего начальную и конечную точки перемещения государства. Длина вектора, соответствующего дворцовому перевороту, равна нулю. Любой бунт, военный путч или смена правительства, не связанные с перемещением государства, являются нулевыми векторами. Проекции такого вектора на оси координат ‒ это точки. Движения-то нет!
Революция может сдвигать государство сразу по трем координатным осям пространства политических идей, хотя, как показывает история, это довольно редкое событие. Возможно, Великая Французская революция (1789-1791) соответствует этому идеалу, если вспомнить её девиз: «Свобода. Равенство. Братство».
Революция ‒ это движение. На всех трех осях пространства политических идей проекция вектора революции должна иметь положительную величину. А может ли быть иначе? Иногда бывает. Например, по оси либерализма движение позитивное, зато по оси равноправия ‒ отрицательное. Как это выглядит на практике? Предоставили свободу победившие революционеры только тем, кто исповедует некую религию. А остальным ‒ нет. И даже в чем-то иноверцев утеснили. Раньше все верующие и атеисты были одинаково угнетены государством, а теперь в новом государстве граждан «освободили», но только не всех, а особенных.
Для сравнения разных революций по их «величине» необходимо вычислить модуль вектора каждой из них в пространстве, то есть длину перемещения государства в пространстве политических идей. Чей модуль больше, та и революция «величественнее»!
Определить этот параметр исторического события можно, используя формулу:

где |a| ‒ модуль вектора революции, ax, ay, az ‒ проекции вектора на оси пространства политических идей.

Достаточно в сопоставимых единицах подсчитать, насколько в результате восстания или конституционной реформы изменился в стране уровень демократии, либерализма, равноправия, подставить эти значения в формулу (1.1), и доказательство революции приобретет строгий математический аргумент. Мы получаем размерность революции в масштабе пространства политических идей.
Следовательно, для векторной теории социальной революции важное значение приобретает то, какие мы установим единицы измерения и масштаб для каждой из осей пространства политических идей. Понятно, что это должны быть соразмерные единицы, хотя мы замеряем совершенно различные политические идеи.
Наглядный пример ‒ Славная революция 1688 года в Англии (Glorious Revolution), когда в результате преобразований суд стал независимым, а парламент начал принимать решения по финансовым вопросам, контролировать расходы, получил право учреждать новые налоги и обрел независимость от короля.
В ходе Славной революции сторонники Парламента свергли короля Якова II Стюарта (католика) с помощью голландской армии во главе со статхаудером Вильгельмом III Оранским, которого и провозгласили королем Англии в совместном правлении с его женой Марией II, дочерью свергнутого Якова II. Зять как бы заменил на троне своего тестя. Событие на первый взгляд «семейное». Но государство в Англии сильно переместилось в пространстве политических идей. Данный период в истории Англии некоторые ученые называют «Бескровной революцией». Такая оценка, однако, отражает только переход значительной доли власти в самой Англии от короля к Парламенту и не учитывает войну в Ирландии и Шотландии. В результате революции абсолютная монархия в Англии была заменена дуалистической. Кроме того, прекратилась дискриминация протестантов и началась дискриминация католиков (католики, в частности, не могли занимать престол и лишались права голоса).
В 1689 году Парламентом Англии был принят Билль о правах, устанавливающий высокую планку ранее недостижимого либерализма:

свобода (для протестантов) иметь оружие для самообороны (в количестве, ограниченном для разных социальных классов в разной мере);
свобода подачи петиций королю;
свобода от штрафов и конфискаций имущества без решения суда;
свобода от жестоких и необычных наказаний, от чрезмерно больших штрафов;
свобода слова и дебатов; никакие слушания в Парламенте не могут быть основанием для привлечения к ответственности в суде и не могут быть подвергнуты сомнению за пределами парламента (парламентский иммунитет);
свобода выборов в парламент (в то время лишь для состоятельных граждан) от вмешательства короля.

Добились! При новом короле-протестанте в Парламенте засели депутаты-противники католицизма и сторонники частной земельной собственности в сельском хозяйстве. Получается, что вектор данной революции должен иметь наибольшие проекции на оси либерализма и демократии. Свободы для обитателей Острова значительно прибавилось, представительный орган власти существенно расширил свои полномочия, хотя депутаты, заседавшие тогда в английском Парламенте, являлись представителями лишь богатейших слоев дворян и сельскохозяйственных предпринимателей-арендаторов, а вовсе не всех тогдашних граждан Англии, чего англичанам пришлось ждать еще три века. Но все же и демократии прибавилось. А вот с осью равноправия вышел конфуз. Надо считать число католиков и их долю от населения Англии, чтобы понять больше или меньше граждан обрели право голоса в результате Славной революции. И беднейшие слои крестьянства также обесправили, лишив их прежней королевской защиты от алчных «огораживателей».
Однако есть историки, которые доказывают, что эти события вовсе не революция, а государственный переворот или иностранная интервенция, и гораздо более важным движущим началом его была религия и борьба католичества с протестантизмом, нежели просто борьба короля с парламентом. Кроме того, сам факт отделения парламента от короля не говорит о демократичности в принятии решений. Напротив, лишь внутренняя структура парламента, а именно наличие двух противоборствующих партий ‒ тори и виги ‒ обеспечила соблюдение прав собственности богачей-землевладельцев в стране. А обо всех гражданах ещё речь не велась.
Можно представить вектор данной революции в виде отрезка, имеющего максимальную позитивную проекцию на ось либерализма, позитивную ‒ на ось демократии, почти нулевую ‒ на ось равноправия (рис. 1-2). Равноправия не прибавилось? Одним вернули права, у других отняли. Значит, проекция вектора революции на ось эгалитаризма минимальная.